Стихи и музыка
                         Александра Быстрицкого

Дорогой мой, мой милый Отелло! 
Что ж ни ты, ни жена мне не пишешь? 
Не могу я понять, в чем же дело?
Завели Вы, наверно, детишек? 
Я надеюсь у Вас все в порядке.
Год назад я послал Вам, тоскуя,
С верным Яго для Оти перчатки,
А жене - миллион поцелуев.

Как теперь Вам живется на свете? 
А вот в Англии стало не страшно. 
Так мне кум написал, Ричард-III,
Лишь ворча про племянников в башне. 
Я ему отписал важный принцип, - 
Не судил чтоб мальчишек сурово,
Дети все ж, хоть наследные принцы, 
Важно, чтоб были живы, здоровы.

Опадает листва с белых вишен,
И уснуть меня тянет навеки,
Из Вероны мне что-то не пишет
Мой приятель Ромео Монтекки.
Может выпил какой-то отравы,
Иль погиб в схватке пьяной, дуэльной,
Там, в Италии, дикие нравы,
Иль влюбился, так то ж не смертельно.

Был тут призрак, не знаю откуда,
Ему яд кто-то в ухо накапал. 
Ныл про это полночи, - зануда, 
Чем напомнил покойного папу. 
Рассказал маме, - мама, голубка, 
Стала вдруг себя чувствовать скверно, 
Влил вино ей из своего кубка, 
Но не спас, было поздно, наверно.

И теперь я в удачи не верю, 
Я, видать, у несчастья в полоне, 
Полоснул вот вчера по портьере, 
Ну а там зять любимый, Полоний. 
Вот дурашка, нашел себе место, 
Дочь над ним до утра прорыдала, 
Ах, Офелия! Нимфа, невеста, 
Вон ушла искупаться на скалы.

Я теперь с философией в ссоре,
Врут философы, - знаю теперь я.
Быть, не быть? - так твердил шут мой, Йорик,
Я недавно нашел его череп.
Вот сижу здесь, мараю бумагу,
Через час во дворце состязанье,
Накую наконечник на шпагу,
Не дай Бог, вдруг кого-то пораню.

Сам пишу, а писец мой, Шапиро, 
Съехал в Лондон, пройдоха продажный, 
Сменил имя, зовется Шекспиром, 
Ну и Бог с ним, писал он неважно. 
Я прощаюсь, но следующим летом 
Отдохнем от предательств и крови 
В старом замке у лорда Макбета, 
Его леди прекрасно готовит.


1998, Лос-Анджелес