Не под струнный аккомпанимент к Беранже,
прерывающий светские сплетни,
развивался незамысловатый сюжет
нашей юности двадцатилетней.
	А включали "кометы" в домах по ночам,
	а звенели блатные аккорды
	и в пустые кассеты назло палачам
	заправлялись цветные ракорды.

Наш надрывно кричащий пророк на бегу
ни строки не выхрипывал даром.
Мы крутились волками на белом снегу,
мы тонули с подбитым корсаром.
	Век над нами свинцовым дождем опадал,
	прибивая наш мех серебристый.
	Мы бежали вперед. Становились тогда
	"наши ноги и челюсти быстры"...

Время шло и погоня прошла стороной.
И эскорт ослепительных чаек,
и попутный норд-вест, и бурун за кормой
нам приятный круиз обещают.
	Только редкие шрамы в высоких бортах..
	Только весла худые как руки...
	Да презрение к нам, как и в старых портах,
	у матросов соседней фелуки.

Ничего! Мы дойдем до заветных широт
где не путают черное с белым,
где знакомое племя знакомо живет,
где считают высоким уделом
	лечь в холодную степь - как в нетесанный гроб -
	под высоким полярным свеченьем,
	и, где если на дно, то с пробоиной чтоб...
	и чтоб выдохнуть теплым теченьем...